Разбитую командную палубу огласили радостные крики, когда пустоту разорвал злой и несвязный вокс-трафик. Треть вражеских кораблей сошло с якоря и погналось за атакующими.

Корвон изучал потоки информации на тактических экранах и гололитических проекциях. Атака шла по плану. В атмосфере планеты горело несколько ярких ионизационных следов от снарядов, не попавших в корабли. Количество энергии, которое они передали атмосфере, наверняка вызовет несколько мощных бурь, но это скорее было ему на пользу. В поверхность ни один не ударил. «Великолепную Нову» и «Наблюдателя», насколько он мог судить, до сих пор не заметили.

Теперь предстояло самое трудное.

— Ударная группа, на посадочные палубы. Мы готовы к высадке на планету.

Корвон посовещался с недавно назначенным капитаном корабля и в последний раз окинул критическим взглядом остальные главные пульты. Они до сих пор не починили все машины, пострадавшие при отключении Фароса, и «Великолепная Нова» летела лишь благодаря вспомогательным системам и второпях поставленным заплаткам, но ей это не мешало. Корвон был хорошим командиром и пользовался уважением как за флотоводческие таланты, так и за дар к жестоким ближним боям пустотных войн. Он не делал замечаний членам экипажа, когда видел незначительные ошибки в их работе. Во время приземления экипажу следовало чувствовать себя уверенно, а не сомневаться в своих способностях.

Но сам он был напряжен, когда вышел из транспортера, который отвез его с командного шпиля к десантным платформам.

Десантные капсулы стояли с опущенными лепестковыми дверями, а их угловатые вершины были зажаты в когтях подъемников. Сервиторы, адепты Механикум и смертные представители палубной команды в форме ультрамарского флота готовили пусковые трубы. Несколько капсул отправляли без легионеров внутри, только с боеприпасами. Ударная группа не могла взять с собой много, а места для запасных доспехов и оружия не было вовсе. При инфильтрации воины в силовой броне сталкивались с проблемами, не знакомыми легковооруженным подразделениям.

Согласно расчетам самого Корвона, боеприпасов хватит едва-едва. Если битва затянется более чем на три-четыре дня, для сохранения боеспособности придется заимствовать ресурсы у врага. Как правило, войны выигрывались благодаря стратегии и логистике, а не решающим ударам. Но пока следовало сосредоточиться на настоящем моменте. Его воины ждали, стоя навытяжку абсолютно ровными рядами. Их экипировка была в идеальном состоянии, и на многих наплечниках покачивались новые клятвенные свитки.

Три отделения перед ним состояли из его лучших ветеранов. С недавнего времени они красили наплечник четвертями в синий и костяной, подражая Корвону.

Раньше такое не допускалось. Когда он сделал подчиненным выговор за ношение его символа, те ответили, что он был героем Астагара, обладателем Венка Непокорности, пользовался уважением у самого Жиллиммана, и они лишь хотели проявить к нему собственное уважение. Корвону это не нравилось, но он все же разрешил им использовать символ. Выносить воинам порицание за то, что они его почитают, было бы оскорблением.

Остальные подразделения перед ним носили стандартный синий цвет легиона. Все были способными воинами, из которых четыре отделения по пятнадцать воинов в каждом было экипировано для выполнения гибкой тактической роли.

Завершали его ударную группу два отделения поддержки. Он взял лишь несколько тяжелых орудий. Установленные на них саспензоры уменьшали вес, но орудия оставались массивными, и перемещать их через густые леса Соты будет непросто. Остальные он приказал заменить огнеметами и мелта-пушками, имеющими малую дальность и смертоносными, а потому идеально подходящими для этой миссии.

Всего их было сто двадцать шесть. Возможно, слишком много, а возможно, слишком мало. Их численности должно было хватить, чтобы пробиться к квантовым двигателям в главной локации «Ультра», но при этом не привлечь к себе внимание раньше, чем следовало.

У Корвона не было времени на красивые речи, но его воины ничего и не ждали.

— Активируем хронометры миссии. Отметка Соты начинается… сейчас.

Хронометр в его шлеме пискнул и начал отсчет.

Он потратил пару мгновений, оглядывая своих солдат. Он знал их всех, они были его братьями и достойными легионерами.

— Мы сражаемся за Макрагг. По капсулам.

Они повернулись и промаршировали вперед, заглушая гомон, сопровождавший подготовку к миссии, и стали погружаться в десантные капсулы по отделению зараз. Двери со скрипом поднялись. Атмосферные замки зашипели. Последние отделения еще не успели погрузиться, когда дребезжащие подъемные краны подхватили первые капсулы и медленно повезли их вдоль потолочных направляющих, жалобно воя сиренами. К хору присоединялись все новые и новые механические голоса, пока металл палубы не начал дрожать от их рева.

Первую капсулу подвезли к трубе. Круглая дверь трубы отъехала в сторону, и капсула погрузилась на место. Корвон подождал, пока верхние части люков пропадут из вида и кран отъедет в сторону, после чего махнул рукой, приказывая своему командному отделению присоединиться к нему в их собственной капсуле.

Он погрузился в нее первым и опустил фиксаторы, пока его подчиненные закрепляли специализированное оборудование в модифицированном пассажирском отсеке. В большинстве своем они были так же молчаливы, как их командир. Братья Голлодон и Цереан, похоже, перекинулись шуткой, но они не забывали о характере своего капитана и разговаривали на частном канале.

Десантная капсула дернулась вверх. Корвон вывел на визор инфопоток с командной палубы. Погрузившись в изучение данных, он едва заметил, как двери капсулы поднялись и закрылись. Мир уменьшился до пространства, освещенного огоньками на оборудовании, равномерным миганием стабильно работающих систем и рубиновыми бликами от собственных линз на двери. Чтобы увидеть товарищей, требовалось до предела повернуть голову, и даже тогда был виден только силуэт. Он подключился к их вокс-каналам. Апотекарий Гефт устно сверялся со списком задач — это был его предбоевой ритуал. Голлодон и Цереан до сих пор беседовали. Вокс-оператор Беллефон и вексилларий Дамий молчали.

— Проверка связи, — сказал он.

Все по очереди назвали свое имя и ранг. Корвон проверил инфосеть отделения, выведя на экран их жизненные показатели и убедившись, что с их снаряжением и количеством боеприпасов все в порядке.

Десантная капсула закачалась, останавливаясь.

— Красс, статус, — скомандовал он.

— Есть, капитан, — ответил Красе, загружая данные в сеть.

Он был одним из немногих сержантов, которые сражались вместе с Корвоном на Астагаре. Многие там погибли, а остальных его подчиненных перевели в другие роты, чтобы восполнить потери среди состава. Красе упрямо оставался рядом. Корвон не сомневался, что когда-нибудь тот сменит его на посту капитана Девяностой роты.

Корвон связался со всеми сержантами ударной группы в порядке старшинства. Как он и ожидал, все было в норме.

Десантная капсула еще два раза качнулась и замерла, а затем резким рывком опустилась. Из-за корпуса раздавался равномерный скрежет, пока капсула погружалась в трубу.

— Экипаж на этой палубе надо обучить получше, — заметил Голлодон. — Я только вчера приказал ее покрасить.

Все засмеялись. Во время спуска краска на капсуле сойдет почти полностью. Корвон к веселью не присоединился. Он изучал ситуацию снаружи. Битва была представлена в виде примитивной графической схемы на ограниченном пространстве визора: зеленые стрелки обозначали его флот, красные — вражеский. Оба уже заметно отдалились от Соты и продолжали двигаться прочь. Но вокруг бледно-голубого круга, обозначающего планету, еще оставалось много кораблей. Три красные стрелки направлялись к «Великолепной Нове», а зеленая стрелка «Наблюдателя» шла на перехват.

— Тридцать секунд до старта, — объявил по воксу офицер системы десантирования.

В капсуле загорелась красная аварийная лампа. Тихий звонок принялся отсчитывать секунды. Корвон смотрел, как корабль Алквида летит прямо на перехватчиков из флота Повелителей Ночи. Он вывел на экран небольшие справки. Все три корабля могли в одиночку справиться с «Наблюдателем», а из-за полюса Соты, в плоскости над «Наблюдателем», выходило еще четыре корабля поменьше.